Инфантильный социофил. =)
Курьер.
Иногда Боженька грустит над ватрушкой. Она тёплая, круглая, но в ней мало творога, и его приходится выедать из середины. Боженька пытался сотворить идеальную ватрушку, но явился некто и сварливо сказал, что хватит плодить сущности, обплодились уже, одни жирафы чего стоят, и боженька перестал. Хотя теперь у него по утрам весь нос в твороге, а это не очень ловко, особенно если за спиной стоит другой некто в накрахмаленных крыльях и нетерпеливо цокает.
– Тут к вам пришли, – говорит он с таким выражением бровей, что боженька мгновенно прячет недовыеденную ватрушку в карман и весь как-то подтягивается. – И вот это, вот это поправьте, – шипит некто.
– Это не поправляется, – объясняет Боженька, – это у меня всегда так.
Некто морщится и подталкивает Боженьку к двери. В дверь звонят и стучат, и Боженька с удовольствием слушает, наклоняя голову то к правому, то к левому плечу.
– Это невыносимо, – шепчет некто. – Ну спросите – кто там?
– А, – спохватывается Боженька. – Действительно. А кто там?
– Сто грамм, – отвечают раздражённо. – Да курьер я, курьер! Открывайте уже, сколько можно!
Некто меняется в бровях.
– Ну, это не по моему ведомству, – сообщает он и с достоинством исчезает.
Боженька нерешительно открывает. На пороге стоит сердитый человек в комплекте джинсовой одежды, кедах, кепочке, с мелкими усиками на лице, носом, зеркальными очками и прижатой к животу картонной коробкой. Боженька невероятно изумляется – последний человек, которого он наблюдал в натуральном виде, был голый и к тому же женщина.
– Блин, – говорит курьер, – в смысле, здравствуйте. Вы тут что? У меня ещё двадцать адресов, а они это самое. Забирайте заказ – и я побежал.
Боженька смущённо улыбается.
– Я очень извиняюсь, – и он действительно очень извиняется, – но как вы сюда попали?
– Нормально попал. На метро, потом маршруткой. Пробки везде дикие. И кто только эту хрень придумал.
– Я, – признаётся Боженька.
– Ну и дурак, – говорит курьер. – Ладно, расписывайся, некогда мне тут шутить.
Боженька ставит аккуратную закорючку и, пока курьер с лязгом и грохотом проваливается в наспех сочинённом лифте обратно на землю, изучает квитанцию. Потом, разъяв пухлые коробкины бока, боженька вынимает нечто белое, прямоугольное и с кнопками.
«Интересно, – думает он, – вот если сказать этому правильные слова, сможет ли оно печь настоящие ватрушки?»
© Юка Лещенко. (2010)
Иногда Боженька грустит над ватрушкой. Она тёплая, круглая, но в ней мало творога, и его приходится выедать из середины. Боженька пытался сотворить идеальную ватрушку, но явился некто и сварливо сказал, что хватит плодить сущности, обплодились уже, одни жирафы чего стоят, и боженька перестал. Хотя теперь у него по утрам весь нос в твороге, а это не очень ловко, особенно если за спиной стоит другой некто в накрахмаленных крыльях и нетерпеливо цокает.
– Тут к вам пришли, – говорит он с таким выражением бровей, что боженька мгновенно прячет недовыеденную ватрушку в карман и весь как-то подтягивается. – И вот это, вот это поправьте, – шипит некто.
– Это не поправляется, – объясняет Боженька, – это у меня всегда так.
Некто морщится и подталкивает Боженьку к двери. В дверь звонят и стучат, и Боженька с удовольствием слушает, наклоняя голову то к правому, то к левому плечу.
– Это невыносимо, – шепчет некто. – Ну спросите – кто там?
– А, – спохватывается Боженька. – Действительно. А кто там?
– Сто грамм, – отвечают раздражённо. – Да курьер я, курьер! Открывайте уже, сколько можно!
Некто меняется в бровях.
– Ну, это не по моему ведомству, – сообщает он и с достоинством исчезает.
Боженька нерешительно открывает. На пороге стоит сердитый человек в комплекте джинсовой одежды, кедах, кепочке, с мелкими усиками на лице, носом, зеркальными очками и прижатой к животу картонной коробкой. Боженька невероятно изумляется – последний человек, которого он наблюдал в натуральном виде, был голый и к тому же женщина.
– Блин, – говорит курьер, – в смысле, здравствуйте. Вы тут что? У меня ещё двадцать адресов, а они это самое. Забирайте заказ – и я побежал.
Боженька смущённо улыбается.
– Я очень извиняюсь, – и он действительно очень извиняется, – но как вы сюда попали?
– Нормально попал. На метро, потом маршруткой. Пробки везде дикие. И кто только эту хрень придумал.
– Я, – признаётся Боженька.
– Ну и дурак, – говорит курьер. – Ладно, расписывайся, некогда мне тут шутить.
Боженька ставит аккуратную закорючку и, пока курьер с лязгом и грохотом проваливается в наспех сочинённом лифте обратно на землю, изучает квитанцию. Потом, разъяв пухлые коробкины бока, боженька вынимает нечто белое, прямоугольное и с кнопками.
«Интересно, – думает он, – вот если сказать этому правильные слова, сможет ли оно печь настоящие ватрушки?»
© Юка Лещенко. (2010)